3. Урны

Примечание. В оригинале публикации допущена опечатка. В главе II подраздел «Урны» должен иметь порядковый номер 4. Нумерация оставлена как в оригинале, чтобы не было путаницы.

 

3. Урны

Помимо амфор и лепных горшков, урнами для захоронения праха умершего и сопровождающего инвентаря служили специально для этого изготовленные краснолаковые сосуды разных типов.

ТИП VIII. Кувшины.

Вариант 1 Одноручные кувшины стандартной формы с цилиндрическим, немного расширяющимся к тулову горлом, отогнутым наружу венчиком, почти шаровидным туловом, поддон кольцевой (табл. ХХV: 8). Размеры сосудов близки: высота колеблется от 24 до 36 см, Д венчика – от 6 до 12 см, Д дна – от 6,5 до 12 см. При этом диаметр венчика и дна почти совпадают. По своим морфологическим качествам из 13 отобранных нами целых урн две (ящик IV, ур. 8 и ящик IV, ур. 7, табл. ХХV: 1, 2)могут быть датированы I–II вв. н.э. и II в. н.э. Их горловина украшена двумя параллельными бороздками, сосуды покрыты оранжевым лаком с незначительным блеском.

Правда, последняя урна была накрыта конической чашечкой III в. н.э. (табл. ХII: 24), что позволяет отнести ее скорее к концу II или началу III в. н.э. Остальные 11 кувшинов датируются III в. н.э. На урнах 57, 15 и 2 из ящика I (табл. ХХV: 5) на тулове насечки. Названные сосуды покрыты лаком с металлическим блеском. Дату подтверждает и находка 3 монет: в урне 15 все они первой четверти III в. н.э. (211 – 217 гг.). Урна 14 (табл. ХIII: 6) была накрыта конической чашечкой III в. н.э., урна 2 в ящике I – миской III в. н.э., так же как и урны 1 и 6 в ящике IV. Полусферическая миска III в. н.э. покрывала урну 159. Той же формы, что и перечисленные кувшины, урна 230 (табл. ХХV: 8). В ней найдена бронзовая пряжка 300 – 350 гг. и монета Лициния (307 – 323 гг.), что позволяет датировать урну концом III – первой четвертью IV в. н.э.

Кувшины рассмотренного варианта ведут свое происхождение от более ранних (I–II вв. н.э.) одноручных сосудов, меньшего размера (Н не более 15 см), подобных встреченным в могильниках Боспора и Юго-Западного Крыма (Арсеньева 1970: табл. 18: 4; Гущина 1982: рис. 5: 11).

Большого размера кувшины изготовляли в Херсонесе, видимо, специально для помещения праха умерших, Такие же кувшины использовали для захоронения праха и на некрополе Херсонеса (Зубарь 1982: рис. 32: 4, 7).

Вариант 2. Кувшины двуручные Шесть урн – кувшины того же профиля с отогнутым наружу венчиком и шаровидным туловом, но двуручные (табл. ХХV: 15). Некоторые экземпляры отличаются большими размерами: урна 115 (табл. ХХV: 11) высотой 42,4 см. Она была накрыта конической чашечкой I в. н.э. (табл. ХII: 1), хотя сама урна может быть отнесена ко II в. н.э. Урна 44 (табл. ХХV: 12) была покрыта тарелкой III в. н.э., что вполне согласуется с датировкой самого кувшина. Урна 374 (табл. ХХV: 13) несколько отличается от остальных более вытянутыми пропорциями. Она была накрыта краснолаковой крышкой (табл. ХХIV: 7).

Табл. XXV. Урны-кувшины, амфоры.

 

Таблица Б. Распределение типов и вариантов сосудов по векам.

 

Двуручные кувшины, наряду с одноручными, имеют в Северном Причерноморье более ранние прототипы (Гущина 1982: рис. 2: 13). Последние меньших размеров и иного назначения.

Подобные нашим, двуручные кувшины II–III вв. н.э. известны на афинской агоре (Robinson 1959: pl. 10 – I – 48).

Краснолаковых крышек – три в некрополе, обычно урны – амфоры, кувшины, были закрыты полусферическими мисками или чашками конической формы. Подобная крышка, использованная в качестве миски, обнаружена в Усть-Альминском могильнике в погребении I в. lо н.э. Урны с аналогичными глиняными крышками известны в некрополе Херсонеса (Зубарь 1982: рис. 32: 8, 9).

 

ТИП IХ – амфоры, их всего две. Это урна 2 из ящика IV (табл. ХХV: 9) и урна 12 (табл. ХХV: 10). В.М. Зубарь в своей монографии подобных сосудов не приводит. Вероятно, такие урны были весьма редки. Эти сосуды идентичны по форме, лишь немного разнятся по размерам: высота их 40-46 см. Они покрыты жидким темным, почти коричневым лаком. По форме повторяют красноглиняные амфоры II–III вв., так называемого «мирмекийского» типа (тоже ребристое тулово, шишечка на ножке) и могут быть датированы III в. н.э. Дату подтверждает найденная вместе с урной 12 чашка III в. н.э., о которой выше шла речь (см. табл. ХIХ: 1).

 

ТИП Х. Краснолаковые горшки-урны. Всего нами учтено 24 таких сосуда. Большинство из них имеет шаровидное тулово, отогнутый наружу венчик, кольцевой поддон (табл. ХХVI).

Размеры горшков стандартны, высота большинства из них колеблется в пределах 24-28 см. Наиболее ранний по своим морфологическим качествам горшок-урна 116 (табл. ХХVI: 1), может быть датирован II в. н.э. Эту дату подтверждает найденный в урне стеклянный бальзамарий середины I – начала II в. н.э.

Урна 345 (табл. ХХVI: 2) датируется II–III вв. н.э. Она имела ручки, но от них сохранились лишь следы. Того же времени урны 351 и 239 (табл. ХХVI: 3, 4). В III в. н.э. наряду с шаровидными урнами (табл. ХХVI: 8, 9) появляются высокие горшки несколько вытянутой формы (табл. ХХVI: 5, 7) высотой 32-33 см.

 

Рис. 17. Количество сосудов по векам. По вертикали – число сосудов в единицах.

 

На рубеже III–IV вв. н.э., так же как и в начале IV в. н.э., горшки шаровидной формы продолжают существовать, хотя венчик их становится менее отогнутым (табл. ХХVI: 13), ухудшается качество покрытия (табл. ХХVI: 14, 16). В это же время изготовляются урны сильно вытянутых пропорций, с немного отогнутым наружу венчиком (табл. ХХVI: 10, 11, 15). В последней урне 3 из каменного ящика ХIV найдена монета Лициния-сына 326 г., что подтверждает дату сосуда.

В аналогичных урнах, так же как и вышеописанных местного производства, совершалось погребение праха умерших на некрополе Херсонеса (Зубарь 1982: рис. 32: 5).

Рассмотрев всю совокупность краснолаковой керамики могильника «Совхоз №10», подведем итоги.

Во-первых, надо отметить, что краснолаковые чашки, миски, кувшины встречаются в большинстве погребений некрополя, иногда по 3-5 сосудов в одной могиле. Хронологические рамки их существования и количество демонстрирует график (рис. 17). Из него видно, что наиболее ранние экземпляры датируются I в. н.э., но их очень мало – всего 25. Это, главным образом, привозные малоазийские изделия. Затем количество постепенно возрастает, уже появляются сосуды собственного херсонесского производства.

Во II в. н.э. число сосудов по сравнению с рубежом I–II вв. н.э. (30) резко возрастает – их уже 80 экземпляров. Некоторый спад происходит во II–III вв. – всего 40 сосудов. Но зато в III в. н.э. число краснолаковой керамики могильника достигает апогея – 194 сосуда, включая урны. В III–IV вв. н.э. снова наблюдается некоторый спад – 39 экземпляра, затем вновь подъем: к IV в. н.э. – 80 сосудов, и постепенно кривая идет вниз: в IV–V вв. – 15 сосудов, а в V в. н.э. – только 8.

Таблица Б демонстрирует распределение типов сосудов по векам. Из нее видно, что в I в. н.э. присутствуют всего три типа краснолаковой керамики, число их возрастает на рубеже I–II вв., когда появляется уже семь типов. Резко увеличивается разнообразие сосудов во II в. н.э. – 8 типов 22-х вариантов. Еще более возрастает количество (8 типов сосудов) вариантов в III в. н.э.: их становится 24. В III–IV вв. н.э. уже наблюдается спад: 5 типов – 13 вариантов. В IV–V вв. н.э. всего три типа, четыре варианта, а в V в. – три типа не дают вариантов.

 

Табл. XXVI. Урны-горшки.

Среди краснолаковых сосудов могильника преобладают тарелки с вертикальными бортиками (тип III, вар. 1) – 59 экземпляров. По времени они распределяются следующим образом: 8 сосудов I в. н.э., 10 – I–II вв. н.э., 12 – II в. н.э., 16 – III в. н.э., 7 – III–IV и 5 – IV в. н.э., т.е. наибольшее количество приходится на II–III вв. н.э., что связано с помещением в могилу куска мяса животного на тарелке с ножом.

В погребениях IV–V вв. н.э., как правило, отсутствуют кувшины и кубки, тогда как наибольшее их количество приходится на II–III вв. н.э.

Все эти качественные и количественные изменения обусловлены рядом причин. Постепенно увеличивается количество краснолаковой посуды в могилах, достигающее 194 экземпляров. Во II в. н.э. возникают захоронения в краснолаковых урнах, хотя их еще очень мало, всего три. Не возрастает их число и на рубеже II–III вв. н.э. – тоже три.

Зато в III в. н.э. – их уже 31, затем количество урн резко падает: в III–IV вв. н.э. – 2, в IV в. н.э. – 4. Новый обряд погребений – захоронения в склепах – в IV–V вв. н.э. связан не только с появлением специфических форм сосудов (преобладают большие блюда), но и с сокращением их общего числа, как мы указывали выше, количество сосудов в IV–V в. н.э. насчитывает 15, а в V в. н.э. – всего 8 экземпляров. Правда, надо признать, что большинство погребений в склепах разграблено. Функционально краснолаковые сосуды в могильнике использовались по-разному: в большинстве случаев для напутственной пищи, в качестве крышек или урн для захоронения праха.

Рис. 18. Клейма на краснолаковых сосудах

 

Из общего количества рассмотренных сосудов (511) процент привозных изделий довольно мал, всего 78 сосудов, что составляет 15,26%. Причем большая часть из них малоазийского производства – 70,4%. В эту группу входят сосуды с клеймами (херсонесские мастера своих клейм не ставили), в основном это тарелки с вертикальными бортиками и конические чашки. Такие сосуды, как мы видели, датируются серединой I – началом II вв. н.э. Всего обнаружено 38 сосудов с клеймами. На тарелках и мисках это обычно одиночная или двойная стопа (Planta pedis) (рис. 18: 1-16, 18-20), иногда листочек. На дне конических чашек – розетки, колесики (рис. 18-17); т.е. клейма, типичные для малоазийских мастерских (Culică 1975: fig. 2, 3). На некоторых сосудах встречаются граффити (Соломоник 1984: 38 сл).

Незначительное количество изделий поступало из Пергама – всего 19, т.е. 17,9% от общего числа привозных изделий. Они датируются в основном II в. н.э.

Большие блюда с гребенчатым волнистым орнаментом нет оснований считать привозными. Вероятно, прав С.А. Беляев, усматривая различие между такими сосудами, найденными в Херсонесе, и сосудами, обнаруженными в округе, полагая при этом, что первые были привозными, а вторые – местными (Беляев 1968: 37). Блюда из рассматриваемого могильника выполнены из характерной для Херсонеса красной глины, покрыты тусклым лаком того же цвета. Подобные сосуды по привозным образцам изготовлялись в различных центрах древнего мира (Popescu 1965: 719), в том числе и в Херсонесе.

Рассмотрев краснолаковую керамику могильника «Севастопольский», нельзя не отметить, что она со всей очевидностью свидетельствует о демографическом взрыве, произошедшем в данном регионе в первой половине III в. н.э. Этнические и социальные процессы в местной среде неизменно влекли за собой изменение обряда и инвентаря погребений, что отразилось на количестве и формах изготовляемой краснолаковой посуды. В то же время на основании данной группы инвентаря некрополя можно говорить о Херсонесе как о крупном производящем центре, изготовлявшем большое количество посуды не только в I–II вв. н.э., но и в III–IV столетиях, в период сложных исторических перемен, во время и после готских походов, в период общего экономического кризиса.

 

Продолжение 4. Гончарная керамика