16. Каменные изваяния

16. Каменные изваяния

Как мы уже отмечали, по-видимому, наиболее знатные умершие были удостоены каменных изваяний, которые открыты на некрополе только близ урн и каменных ящиков, датированных не ранее III в. н.э. Возле ящиков I – VII и XI, судя по фотографиям в отчетах, обнаружены постаменты для стел, видимо, стоящие in situ. Сами постаменты не сохранились.

Всего на некрополе найдено восемь фрагментов надгробий, о трех из них мы узнаем только по фотографиям, т.к. сами они утрачены. Кроме того, несколько обломков надгробий было зафиксировано С.Ф. Стржелецким возле каменных ящиков III и V.

Примечательно, что все названные фрагменты обнаружены в южном секторе круга, образованного каменными ящиками. Возможно, это случайность, ведь возле ящиков I – VII и XI, расположенных в других местах, стояли постаменты для стел.

Обратимся теперь к самим изваяниям. Они различны по сюжетам и технике исполнения. Поэтому мы подразделяем их на несколько групп.

К первой из них относятся антропоморфы. Близ урны 88 лежал обломок верхней части надгробия размером 10,5 × 17,5 см, толщиной 5 см. Лицевая поверхность его тщательно отшлифована. Верх закруглен. В центре полукружья – плоский рельеф в виде полукруга, полуовала (высота рельефа 0,3 см) (рис. 36). Скорее всего, это надгробие имитирует антропоморф.

На рис. 37 дана примерная его реконструкция. Не исключено, что лицевая поверхность изваяния в древности была раскрашена, на внешнем поле могла быть изображена прическа, на выступающем овале – черты лица.²⁷

В целом, этот памятник отличается тщательностью исполнения, и можно допустить, что он был изготовлен в более раннее время, чем урна 88 (III в.), близ которой он найден и в данном случае был вторично использован.

Такое предположение подтверждает, как увидите ниже, характер других изваяний, встреченных на некрополе. Отсутствие прямых аналогов ему среди надгробий Северного Причерноморья, в том числе и Херсонеса, выделяет рассматриваемый памятник из общей массы антропоморфов. Он – особая ступень в использовании изобразительных средств для создания таких надгробий. Его можно отнести к разряду круглоголовых, отдаленно напоминающих по абрису голову Кирены (Колесникова 1977: рис. 1-17) или грубые антропоморфные стелы некрополей Боспора (Пятышева 1946: рис. 4; Иванова 1953: 83; Шелов 1961: табл. XXXI: 1, 3, 4), тогда как для Херсонеса, как убедительно доказано Л.Г. Колесниковой, характерны островерхие антропоморфы, что передает характер женской прически и покрывала (Колесникова 1977: 89).

 

Рис. 36. Антропоморфное надгробие.

 

Ближе всего к нашему изваянию стелы из Нимфея. На одной из них, во всю длину и ширину прямоугольника в плоском рельефе высечено прямоугольное туловище, округлая голова и шея. На другой – в арке, в плоском рельефе изображение человеческой головы (Иванова 1950: 252: рис. 16). Возможно, наш памятник возник не без влияния боспорских художественных традиций.

 

Рис. 37. Реконструкция антропоморфного надгробия

 

В засыпи каменного ящика ХIII обнаружен фрагмент известнякового изваяния, верхняя часть которого повреждена, о его размерах сведений нет, само оно утрачено. Судя по фотографии (рис. 38), в небольшом углублении, обрамленном прямоугольной гладкой рамкой, помещены два антропоморфа вытянутой формы: прижавшиеся друг к другу головы на тонких длинных шеях. Рельеф довольно высокий, поверхность сильно повреждена. Нижняя правая плоскость рамы, на которой покоятся антропоморфы, поднята вверх, поэтому нарушена симметрия обрамления. По условиям находки рельеф не может быть ранее III в. н.э. Сам по себе сюжет – парные антропоморфы – не нов. Подобное, но более раннее изванияние с изображением двух бюстов найдено на херсонесском некрополе (АСХ: №248, илл. 115).

Рассматриваемое надгробие грубой работы, антропоморфы круглоголовые, изображения схематичны, головы не пропорциональны, различны по величине, левая чуть наклонена в сторону.

Существование в III в. н.э. круглоголовых антропоморфов, в отличие от остроголовых более раннего времени, возможно, вызвано двумя причинами: изменением прически, или изображением не женских (см. Колесникова 1977: 89), а мужских голов. Впрочем, в Херсонесе известны и круглоголовые антропоморфы, но ни один из них не совпадает по стилю и технике изготовления с нашим.

Особенно наглядно черты варваризации рассматриваемого памятника видны при сравнении его с парными антропоморфами Херсонеса (АСХ: №248).

Само изображение в данном случае представлено не как оформившаяся человеческая голова, в виде плоской или округлой скульптуры, а как рельеф, высеченный на плоской каменной плите, обрамленной неширокой рамкой. Вместе с тем, данные антропоморфы свидетельствуют о сохранении столь популярных в Херсонесе (Колесникова 1973: 37 сл.) и его округе (Щеглов 1972: рис. 29: 2) в эллинистический период надгробий и в позднеримское время, хотя в значительно измененном виде. Со временем меняются изобразительные приемы, меняется стиль, более обобщенным становится образ, но определенные традиции в творчестве местных мастеров сохраняются.²⁸

Вторую группу составляют три надгробия. Фрагмент одного из них не сохранился. Он был найден между урнами 72 и 75 и представляет собою плиту размером примерно 30×30 см со сбитой правой стороной. На ней (судя по фотографии) в небольшом углублении, обрамленном неширокой (до 5-7 см) гладкой рамкой, помещено изображение мужского лица в фас (рис. 39). Оно непропорционально: низкий лоб, большой клинообразный подбородок, нос в виде прямоугольника едва расширяется вниз, глаза – выпуклые полукружья. Овал лица, выполненный в невысоком рельефе, покоится на ровной хорошо отшлифованной повехности. Изображение плоскостное, также отшлифованное. Надгробие, по-видимому, заканчивалось шипом для установки в паз. Оно может быть датировано III в. н.э.

 

Рис. 38. Антропоморфное надгробие. Два бюста.

 

По стилю этому надгробию близок рельеф из Неаполя Скифского, где также в прямоугольном обрамлении помещена схематически выполненная плоская мужская голова в фас (Высотская 1979: рис. 87).

Наряду с этим нельзя не обратить внимания на некоторые стилистические особенности, сближающие наше надгробие с херсонесскими, среди которых мы встречаем те же плоские лица с вытянутым подбородком (или бородой), те же прямоугольные, чуть расширяющиеся книзу носы (АСХ: №405; Наливкина 1946: рис. 4а, б).

Очевидно, мастер, изваявший рассматриваемый памятник, был причастен к херсонесской школе, знал ее традиции и стиль.

Не исключено, что и неапольский рельеф выполнил херсонесский художник.

 

Рис. 39. Фрагмент надгробия

 

Аналогичный по технике исполнения фрагмент надгробия открыт в яме с урнами, где он был вторично использован в обкладке ямы (рис. 40). Сам фрагмент не сохранился, в отчете отсутствует его описание. Судя по фотографии (весьма низкого качества, без масштаба), можно предположить, что надгробие было того же размера, что и предыдущее. Оно также обрамлено гладкой, вверху овальной рамкой шириной не более 10 см. Местами она сбита.

На плоской заглаженной поверхности плиты в неглубокой нише помещена мужская голова в фас. Часть лица сбита, сохранился лишь его верх: рельефная полоска над низким лбом, очевидно, имитирует волосы, глаза – рельефные полукружья, посажены близко.

Близ урны 36 встречен небольшой (высота 9 см, наибольшая ширина по верхней плоскости – 17 см; толщина камня – 5,5 см) фрагмент изваяния, выполненного, как и все предыдущие, из известняка.

 

Рис. 40. Надгробие из обкладки ямы с урнами.

 

Рис. 41. Фрагмент надгробия (урна 36).

 

В прямоугольной плоской раме, разделенной вертикальной перемычкой, по-видимому, пополам, было помещено парное изображение портретируемых. Сохранилась верхняя правая часть одной из голов: рельефный выступ с насечками, скорее всего, имитирующими волосы (рис. 41). Мы попытались дать примерную реконструкцию найденного фрагмента (рис. 42). К сожалению, отсутствие аналогий не позволяет сделать ее более убедительной. В Херсонесе лишь надгробие Скифа представляет собой плиту, в углублениях которой было помещено парное изображение умерших. Сохранилась только левая вставка с греческой надписью, датирующей надгробие II в. н.э. (АСХ: №359). Но эта вставка мраморная, выполнена рукой умелого мастера.

Насколько можно судить по небольшому обломку, наша плита сделана достаточно примитивно, волосы переданы не прядями, как обычно, а прочерченными линиями. Одна примечательная деталь: на рамке, обрамляющей портреты и разделяющей их, сохранились следы красной краски.

Еще три фрагмента изваяний, найденных на некрополе, имеют индивидуальные черты и поэтому не могут быть объединены. От надгробия, обнаруженного возле урны 94, сохранился левый угол и часть шипа. Размер плиты 26×15×17 см (рис. 43).

В углублении, обрамленном довольно широкой (около 10 см) прямоугольной рамой, рельефное весьма схематичное изображение пары человеческих ног влево. Вероятно, фигура была изображена в рост. Под ногами у нее нет плоскости, на которую бы она опиралась. Если мастер выполнил фигуру более или менее пропорционально, то высота надгробия должна быть не менее 20-25 см. Исходя из композиции, есть все основания предполагать, что фигура в рамке была не одна, а, скорее всего, две.

 

Рис. 42. Схема реконструкции надгробия (урна 36).

 

Судя по данному фрагменту, так же как и по предыдущим, можно говорить о сохранении определенных канонов в изобразительном творчестве местных мастеров. Мы имеем в виду, прежде всего, гладкие рамки, в которых заключено изображение. Такой прием в херсонесской скульптуре удается проследить со II в. н.э. В качестве примера назовем маску Силена (АСХ: №18 – II в. н.э.), голову коня, всадника, Диоскуров (АСХ: №105, 102, 95 – II–III вв. н.э.), вакхическую группу (АСХ: №97 – III–IV вв. н.э.) и др.

 

Рис. 43. Фрагмент нижней части надгробия (урна 94).

 

Кроме перечисленных изваяний, на могильнике случайно найдена примитивная каменная стела, представляющая собой известняковую плиту размером 23 × 46 см, толщина 6,5 см. Ее поверхность довольно грубо обработана плоским инструментом, следы которого отчетливо видны. Плита имеет немного неправильную подпрямоугольную форму. На лицевой ее стороне вверху резцом очерчен овал головы размером 12×7,5 см, одной линией прочерчены брови, двумя параллельными – нос, точками – глаза, а небольшой прямой черточкой – рот. Изображение нанесено с предельным схематизмом (рис. 44).

Среди известных нам надгробий рассматриваемое ближе всего к надгробию из цитадели Херсонеса, обнаруженному в 1960 г. (Щеглов 1968: рис. 3). На нем также глубокими врезными линиями переданы черты лица умершего, хотя в данном случае перед нами бюст, а на голове – маленькая остроконечная шапочка. А.Н.Щеглов датировал надгробие первыми веками н.э., но не ранее II–III вв. Он полагал, что врезные изображения представляют собой перенос контура обычных антропоморфных надгробий на плоскую плиту с последующей детализацией лица (Щеглов 1968: 221). Однако, благодаря работам Л.Г. Колесниковой (о чем речь шла выше), становятся очевидными совершенно самостоятельные пути развития и антропоморфов и надгробий с врезными изображениями.

Последних отличает схематизм, граничащий с геометризаций. Вытянутый овал лица завершается как бы клинообразной бородой, нос, как правило, прямоугольный.

Надгробия подобного стиля известны в Крыму и в других районах варварской периферии (Попова 1976: рис. 10; Чореф 1975: рис. 3). Все они отличаются менгирообразной формой и схематизмом изображений.

Наконец, близ ящика ХI и урны 37 найден фрагмент известняковой колонны или полуколонны диаметром 26 см. Сохранившаяся его высота 15,5 см. Трудно сказать, была ли это деталь надгробия или храмовой архитектуры, вторично использованной на некрополе.

Столь же невыразительны фрагменты изваяний и оснований для них, обнаруженные в разных местах некрополя. Всего их известно шесть (кол. 12697/ №5 – 10).

Все перечисленные находки, вероятнее всего, представляют собой произведения херсонесской художественной школы, имеющей определенные сложившиеся традиции, модификация которых зависела от времени, господствующего стиля и вкусов заказчиков.

В первые века нашей эры, особенно начиная с III в. н.э., усугубляется варваризация искусства. На смену портретному изображению умершего, получившему развитие в Херсонесе под влиянием римского провинциального искусства, приходит предельный схематизм. Вместо миндалевидных глаз, прочерченных глубокой резной линией, что можно видеть на надгробиях II–I вв. до н.э. (Щеглов 1968: рис. 1), мастер ставит точку. Признав перечисленные изваяния некрополя «Совхоз 10» произведениями местных херсонесских мастеров, мы должны еще раз подчеркнуть, что найдены они возле каменных ящиков и урн с прахом умерших. Что само по себе говорит об их более высоком статусе.

Если верно наше предположение о генетических связях каменных ящиков данного могильника с сармато-аланами Северного Кавказа, то появление возле них каменных стел с изображением умершего свидетельствует о сильнейшем влиянии позднеантичной культуры на пришлое население.

В целом надгробия могильника «Совхоз 10» дополняют незначительное число примитивных изваяний Херсонеса первых веков нашей эры и констатируют сохранение иконографических схем в изображении героизированного умершего.

 

Рис. 44. Каменная стела с прочерченным изображением лица.

 

Табл. XXXIII. Корреляция погребальных комплексов

 

²⁷ Полихромную роспись имели антропоморфные надгробия Херсонеса эллинистического времени (Колесникова 1973: 43-45).

²⁸ Судя по отчетам, рассмотренные нами антропоморфы не были единственными на некрополе. В 1956 г. близ каменного ящика V найдена верхняя часть антропоморф- ной стелы (Архив ХИАЗ, Дело N 747, л. 31), но сама она не сохранилась, нет фотографии, рисунка и подробного ее описания. Не исключено, что и среди других обломков каменных изваяний, упомянутых в отчетах, также были антропоморфы.

 

Продолжение: ГЛАВА III. ДАТИРОВКА НЕКРОПОЛЯ И ЕГО ЭТНО-КУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ